З. М-С. Плиева

(Авторизованный историко-биографический очерк)

Муса Султанович Мальсагов

У каждого народа есть свои герои, имена которых знают все от малых детей до глубоких старцев. Есть и фамилии, звучащие чаще других не только из-за многочисленности, но и благодаря делам и подвигам своих сынов и дочерей.   Золотыми буквами в историю Ингушетии вписаны имена лучших представителей рода Мальсаговых: легендарного Карцхала, славного царского генерала Сафарбека   Товсултановича, мужественного автора «Адских островов» Сусырко Артагановича, основоположника ингушской грамматики Заурбека Куразовича, прекрасного ученого и педагога Дошлуко Доховича, основателя Назрановского музея боевой славы Тугана Хаджимоховича, героя России Ахмеда Татархановича, его брата Магомеда и многих других.   Эту славную плеяду продолжает родной племянник Ахмеда и Магомеда, геройски погибших на фронтах Великой Отечественной войны, Мусса Султанович Мальсагов¹.

Подвиг близких людей, их судьбы потрясли Муссу до глубины души и отразились на формировании характера, а может и на его судьбе. Как и дядя Ахмед, он с детства полюбил небо и самолеты. Стать летчиком ему не удалось. Но он поднялся выше - он один из тех, кто создал современные самолеты и ракеты. Конструирование и эксплуатация современных истребителей и ракетных комплексов, связанных со стратегической обороной страны, стало делом всей жизни Муссы Султановича. Поэтому большая часть ее прошла под грифом «секретно». Только сейчас мы можем рассказать об этом замечательном человеке, настоящем сыне своего Отечества.  

            Родился Мусса Султанович 8 декабря 1937 года в с. Альтиево Назрановского района. Совсем маленьким мальчиком, Мусса узнал, что такое «бомбардировки». Он даже научился отличать немецкие самолеты от советских, истребители от бомбардировщиков.

- «Прекрасно помню немецкий истребитель, подбитый нашими зенитчиками и упавший в районе водонапорной башни на железнодорожной станции Назрань»,– вспоминает он.

- «Помню как я и другие мальчишки из близлежащих домов, забравшись в кабину этого «юнкерса» откручивали какой-то прибор».

Вместе с взрослыми, дети восхищались зенитчиками, умело охранявшими небо Родины от вражеских налетов. По вечерам они, затаив дыхание, слушали, как десятки раз в голос перечитывали редкие письма с фронта.

                Наши земляки на фронтах показывали образцы мужества. Война, придвинувшись вплотную к Ингушетии, откатилась назад на запад. Но и оттуда она продолжала посылать очередные похоронки. Нежданно ингушей настигла новая беда. Слова Муссы Султановича проникнуты болью и грустью: «Помню 23 февраля 1944 года – трагический день для ингушского народа. Всех мужчин в возрасте от 15 лет и старше собрали в районе Сельсовета и там взяли под охрану НКВД. К нам во двор въехал автомобиль с солдатами под командованием офицера (капитана). Солдаты начали грузить в машину наш нехитрый скарб. Офицер, войдя в одну из комнат дома, где в это время бабушка совершала намаз, увидел висящие на стенах портреты моих дядей – красных командиров – и застыл как вкопанный. Он не мог понять кого и за что пришел выселять. Бабушка, закончив намаз, потянулась к дедовскому кинжалу, готовая сражаться за своих внуков и свой дом, если понадобится. Но, увидев как этот офицер похож на ее старшего сына, беспомощно опустила руки. А капитан обнял ее крепким, теплым объятием, как обнял бы собственную мать, и бережно усадил на стул…                                                      

К обеду, когда все машины были загружены и в них были усажены дети и женщины, мужчины присоединились к семьям. Длинная вереница грузовиков потянулась к железнодорожной станции. Мусса вспоминает: «Погрузили нас в вагоны-пульманы, в народе их зовут «телятники».

Мусса Султанович помнит, как в каждый вагон помещали по 6-8 семей. Многие семьи разбивали по разным вагонам, чтобы скорее справиться с выполнением приказа. А потом многие годы люди, разлученные в этот страшный день, искали друг друга. Помнит он и красноармейцев-охранников, по одному – два на каждый вагон, разных по характеру и по разному относившихся к спецпереселенцам.

- «К вечеру состав с народом, лишенным всех прав, тронулся в «никуда» под усиленной охраной. От скотской перевозки остались на всю жизнь впечатления» - рассказывает Мусса Султанович. Всплывают в памяти зрелого человека безрадостные картины той дороги, которую он преодолел, будучи ребенком, не по своей воле. В вагонах-телятниках без всяких удобств единственным спасением было ведро за пологом в дальнем углу. Им пользовались и дети и мужчины и женщины, доведенные до крайней нужды. Только люди, знакомые с обычаями и этикетом ингушей, могут понять, какие трудности переживали люди, особенно молодые снохи и девушки…На остановках выводили несколько человек, чтобы принести воды. Буржуйки в вагонах топили соломой, которой были застланы нары. Те, кто захватил из дома кукурузу, съедая зерна, кочерыжки бросали в огонь, и тепла хватало надолго. А были вагоны, где топить было нечем, и люди мерзли всю дорогу.

Буржуйки в вагонах топили соломой, которой были застланы нары. Те, кто захватил из дома кукурузу, съедая зерна, кочерыжки бросали в огонь, и тепла хватало надолго. А были вагоны, где топить было нечем, и люди мерзли всю дорогу.

Помнит Мусса как проезжали мимо г. Сталинграда. Сравнивая развалины города на Волге с г. Грозным 1995 года, считает, что Сталинград выглядел «приличнее». Помнит он и летящие из дверей движущихся вагонов на заснеженную землю в белое безмолвие, такие же белые «кули». Позже он узнал, что это были завернутые в саван трупы безвременно умерших детей и стариков. Старшие, поколение партизан «Красной Ингушетии», не выдерживали нечеловеческих условий и оскорбительности самого факта выселения, непосильным моральным гнетом свалившегося на плечи людей, всю свою жизнь ставивших «честь выше живота». А младенцы умирали от холода и голода. О медицинской помощи и речи не было.

Дороги, дороги… Не мало их выпало на долю Муссы. Но эта была самой долгой. Цепкая память Муссы Султановича выхватывает из прошлого запомнившиеся подробности.

- «Пять вагонов из нашего поезда выгрузили на полустанке близ городка Тобол Кустанайской области, погрузили на сани, отвезли в с. Федоровка и поселили в клубе. Наша семья была одной из них…

В 1945 году дед добился разрешения на переезд семьи на железнодорожную станцию Кушмурун, где мы прожили до 1957 года».

            В 1947 году Мусса пошел учиться в 1-й класс школы № 57². Это была одна из железнодорожных школ, которые строились вместе с дорогой для детей железнодорожных чиновников. В них традиционно был высокообразованный преподавательский контингент. Почти всех своих учителей Мусса Султанович помнит до сих пор и испытывает к ним благодарность, независимо от того, как они относились лично к нему. Он благодарен педагогам за то, что они привили ему любовь к наукам и научили преодолевать трудности тернистого пути познания.

- «Очень благосклонно к нам, детям – ингушам и чеченцам относились преподаватели, вернувшиеся с фронта. А преподаватели из местного населения, хотя они были многие раскулаченные, переселенные с Украины в 30-е годы, считавшие что

их обидели несправедливо, встретили нас «в штыки», отказывались с нами заниматься, не пускали в школу» - вспоминает Мусса.                                                

Как многие мальчики и девочки из ингушских семей, Мусса почти не знал русского языка. Освоить азы русской грамоты и полностью выполнить программу

начальной школы ему помогла замечательная учительница Раиса Солтумурадовна Ахматова – его первый классный руководитель. Знакомые имя? Да, это была та самая Раиса Ахматова, известная чеченская поэтесса, которая в те суровые годы была учительницей начальных классов.

В конце 40-х в школе появились преподаватели из контингента ученого мира Москвы и Ленинграда. Сегодня каждый старшеклассник знает нашумевшие в сталинские годы «ленинградское дело», «разоблачение антипартийной группы «Красной звезды» и другие «скоросуды», когда за попытку критики культа личности, людей расстреливали, сажали в тюрьмы, ссылали в Сибирь, Северный Казахстан и другие «курорты» страны. Талантливые ученые, принципиальные люди, не перестававшие твердо и наивно верить в коммунистические идеи, оказывались в числе самых главных «врагов народа». Но как много эти «враги» дали маленькому Муссе, его сверстникам, всем кто хотел и был способен овладевать науками. В памяти навсегда остались профессор ЛГУ Токер Борис Израилевич - будущий создатель различных видов ракетного топлива, преподававший Муссе математику с 6-го по 10-й класс, Штенфельд Евгений Петрович, профессор, заведовавший кафедрой физико-технического факультета МГУ, немец по национальности, увлекательно и легко_ обучавший законам физики, Александров Анатолий Павлович, бывший ректор Ленинградского Государственного университета, преподававший школьникам Конституцию СССР и математику и многие другие. Многие годы Мусса поддерживал связь со своими бывшими учителями и друзьями по школе. Многих уже давно нет в живых. Но и сейчас Мусса Султанович Мальсагов говорит: «Светлая память и царствие небесное им, что они приняли учеников-ингушей как своих родных. Благодаря их сердечному отношению многие закончили 57-ю школу, стали настоящими людьми, независимо от того, как сложилась их судьба».

           В 1955 году приказом Министра образования Казахской ССР Муссу Мальсагова по результатам экзамена перевели из 8-го класса в 10-й, и школу он закончил в 1956 году, на год раньше положенного срока с одним из лучших результатов – всего две четверки в аттестате.

            К этому времени часть осужденных сталинизмом были реабилитированы. В 1955 году А. П. Александров вернулся в свой родной вуз и возглавил его. Заботясь о будущем отечественной науки, он стремился собирать в университете талантливую и трудолюбивую молодежь. Одним из первых он позвал к себе Муссу Мальсагова. Да и сам Мусса очень хотел продолжить учебу в Ленинградском Государственном университете у любимого учителя. Но осуществить это было очень непросто. Мусса, как все представители репрессированных народов, жил по особым законам – законам для спецпереселенцев. Даже после ХХ съезда КПСС, осудившего культ личности Сталина, ограничение передвижения и другие запреты с этих беззаконно выселенных людей не были сняты. «Мои обращения во все инстанции: НКВД, ОВД, МГБ, райкомы партии и комсомола с просьбой о разрешении выезда в г. Ленинград для обучения, были безуспешными. Я вынужден был отправить телеграмму в адрес

Президиума Верховного Совета на имя К.Е Ворошилова, с изложением своей просьбы.

Все это было связано с тем, что без разрешения соответствующих органов в железнодорожной кассе не давали билет на проезд. Не дождавшись ответа из г. Москвы, я обратилась к своим одноклассникам русской национальности, с просьбой  

приобрести мне билет в кассе и помочь сесть в поезд. Если бы меня засек представитель МВД, меня могли задержать»³. Все прошло прекрасно. С помощью друзей Мусса без проблем отправился в путь. А ответ с разрешением на выезд все же

пришел, хотя и через неделю после его отъезда. Но если бы М.Мальсагов дожидался его получения, то опоздал бы с подачей документов в вуз.

Поездка через всю страну, тем более через Москву в Ленинград, для юного спецпереселенца была, по признанию самого Муссы Султановича, похожа на детектив. Билет билетом, но если спросят паспорт…

В кармане два листочка бумаги с фотографиями в анфас и профиль, как в деле заключенного, и зловещим предписанием: проживать в Казахской ССР, Кустанайской области, Семиозерском районе, ст. Кушмурун. Вот такая свобода передвижения.

- «Как говорили в народе «от семафора - до семафора»,- грустно шутит Мусса Султанович. Но чтобы с такими бумагами от затерянного в степях Казахстана полустанка до северной столицы… Невероятно…

Невероятно, но факт. Прибыв в Ленинград Мусса прямиком отправился в университет. В приемной комиссии его уже ждали и сразу отвели в кабинет ректора. Анатолий Павлович Александров, человек опытный, забрал документы М.Мальсанова и выдал ему справку, заменявшую паспорт. Если бы не предупредительные действия этого мудрого человека, то любой случайный досмотр мог быстро переместить будущего студента из стен «Альма-Матер» в застенки НКВД.

После успешной сдачи экзаменов Мусса Султанович Мальсагов был зачислен студентом механико-математического факультета ЛГУ. Он начал учиться легко и охотно, но закончить университет ему не удалось. В октябре 1956 года из дома пришла весть о том, что отец болеет и по состоянию здоровья уволился с работы. Семья и так жила небогато, а теперь девять душ остались без помощи. Родные гордились тем, что их сын и брат студент престижного вуза и уговаривали его продолжать учебу. Но Мусса вернулся в Кушмурун и устроился работать электриком в паровозное депо.

В декабре того же года, по заданию райкома комсомола, вместе со многими другими сверстниками, он был переброшен в погрузочную контору для оказания помощи целинникам в разгрузке сельскохозяйственной техники. Это была тяжелая работа, от которой многие отказывались. Мусса же трудился в несколько смен. Проработав там до июня 1957 года, Мусса заслужил свою первую награду – медаль «Освоение целинных земель». Материальное положение семьи заметно поправилось и юноша снова задумался об учебе. В июле 1957 года он приехал в Москву и сдал документы на   физический факультет Московского физико-технического института, располагавшегося в Долгопрудном. Этот вуз вырос на базе бывшего факультета МГУ и имел очень высокий статус. Заведующим одной из кафедр там был один из самых любимых учителей М.Мальсагова – физик Евгений Петрович Штенфельд. Именно по его совету Мусса выбрал этот вуз. Вновь успешная сдача экзаменов и зачисление в студенты. За учебу Мусса взялся с усердием человека наконец приблизившегося к осуществлению долгожданной мечты.

 8 августа 1957 года. На стадионе «Лужники», открытом 1 августа к Всемирному фестивалю молодежи, проходит встреча по футболу между сборными Бразилии и СССР. Мусса среди счастливчиков, сумевших попасть на этот знаменитый матч. Но недомогание, которое он старался не замечать, на душном, многоголосом стадионе свалило его с ног. В тяжелом состоянии «скорая помощь» доставила его в больницу. Диагноз – двустороннее воспаление легких.

После длительного лечения догнать сокурсников, занимавшихся по очень интенсивной программе, было невозможно. Да и здоровье требовало серьезного укрепления. Муссе пришлось взять академический отпуск.

В это время первые ингушские семьи вернулись и обживались на родной земле. Среди них была и бабушка Муссы Суми с младшими внуками. (Отец привез их в Ингушетию и вернулся, чтобы завершить дела). Вот к ним, в родное село Альтиво и отправился Мусса поправить здоровье, увидеть родные улочки, вдохнуть манящий воздух свободолюбивого Кавказа.

Прибыв на родину, М.Мальсагов сразу стал на учет в комитет комсомола и вслед за этим получил повестку в военкомат.  

            Мусса Султанович вспоминает:

- « На приеме у военного комиссара г. Назрани полковника Белова представил документы о том, что я студент МФТИ и имею право на отсрочку. Никогда не забуду слова этого полковника: «Вы, ингуши, никогда не любили службу в армии и всегда уклонялись от этой обязанности». Эти слова задели меня за живое, и я попросил отправить меня на службу срочно. Это он успешно и сделал, выдав мне повестку – прибыть на сборный пункт 8 октября в 10.00»⁴.

            Осенний призыв 1957 года. Срочная служба в армии длится три года. Впервые ингушей и чеченцев призывают в советскую армию после выселения.

Мусса Султанович помнит всех земляков, которые призывались и служили вместе с ним. Среди них были Гиреев, Аушев, Албогачиев, Зурабов и другие – всего 8 ингушей. В городе Грозном к ним присоединили пятерых чеченцев. Поезд снова вез Муссу на восток. В конце октября он с товарищами оказался в Туркмении, в городе Мары, где и началась его служба. После присяги его направили на высокогорную точку ПВО, на стыке границ СССР, Афганистана и Ирана. В июле 1958 года его перевели на центральный командный пункт в г. Мары, оператором на РЛС по обеспечению радиосвязи на участке от г. Баку до г. Алма-Аты, что свидетельствовало о признании его профессионализма. Но и как хорошего студента его тоже ценили.

 В декабре 1957 года в часть, где он служил, пришло письмо от ректора МИФИ, что как студент вуза, М. Мальсагов должен быть уволен из рядов СА и возвращен к месту учебы за государственный счет. Муссу вызвали к командиру части и вручили приказ об увольнении. Тогда Мусса Султанович рассказал командиру о своем разговоре с военным комиссаром г. Назрани и твердом решении отслужить в армии.

- «Я уже дал присягу, а ингуши никогда клятву не нарушают» – сказал он. Мусса чувствовал в тот момент ответственность не только за собственную честь, но и за честь сотен ингушских солдат и офицеров, павших смертью храбрых на полях Великой Отечественной войны. Приказ был отменен и солдат продолжил свою службу.

…1 Мая 1960 года. В праздничный день границу пересек самолет-разведчик U-2, управляемый Пауэрсом. Об этом событии сегодня известно всем. Но мало кто знает, что 9 апреля того же года было совершено первое и безнаказанное нарушение воздушной границы СССР. Достать У-2 в Первомай стало делом чести для советских войск ПВО.

 …15 мая за непосредственное участие в уничтожении этого противника Мусса Султанович Мальсагов был награжден орденом боевого «Красного знамени» и досрочно демобилизован из рядов СА для поступления в вуз.

Мусса Мальсагов (слева) со своим соратником-пограничником, участники задержания нарушителя воздушного пространства СССР Пауэрса.

 Прибыв в город Москву он сдал документы в МАИ на факультет «летательные аппараты». Все экзамены сдал на «отлично» и набрал 30 баллов из 30-ти возможных. При конкурсе 12 человек на 1 место и действии унизительного циркуляра – принимать в вуз не более 2% представителей национальных меньшинств – это было единственной надеждой попасть в элитное учебное заведение страны.

            Вручая студенческий билет начальник отдела кадров МАИ Калоев

недоброжелательно сказал Муссе: - «Ты первый ингуш в этом вузе со времени его основания в 1938 году»⁵.

…Шестидесятые годы двадцатого столетия, прозванные в народе годами «оттепели», знали множество нововведений. Среди них были как разумные и спасительные для истерзанной войной и опустошенной физически и морально сталинским режимом страны, так и граничившие с абсурдом. Среди множества хрущевских экспериментов был и такой: студенты вузов должны были совмещать учебу с работой на производстве. М.Мальсагова, в числе других, распределили на Тушинский машиностроительный завод в сборочный цех, где он должен был работать слесарем на сборке продукции Министерства обороны СССР. Не забывая об учебе, Мусса трудился на совесть – выполнял план на 200-250 %. Его имя вскоре было занесено в КНИГУ ПОЧЕТА г.Москвы.

            В годы, когда всей политической жизнью страны руководила компартия, когда не быть в ее рядах означало отказаться от всякой карьеры, когда вступить в нее предлагали лучшим труженикам, Мусса Султанович был принят в члены КПСС парторганизацией МАИ почти единогласно. Только один человек проголосовал «против» – тот самый Калоев из отдела кадров.

            На этот раз Мусса закончил учебу в институте, да еще как - получил красный диплом по специальности «инженер-механик летательных аппаратов». Еще будучи студентом М.С. Мальсагов начал работать на кафедрах института у заместителей С.П.Королева – Мишина и Бертинова, а дипломную практику проходил в конструкторском бюро завода, генеральным конструктором которого был Павел Осипович Сухой – дважды герой социалистического труда, член ЦК КПСС.

            П.О. Сухой стал руководителем дипломного проекта М.Мальсагова.

Именно Павел Осипович предложил как тему проекта попробовать разработку фронтового истребителя-бомбардировщика с вертикальным взлетом. Этот проект послужил в дальнейшем основой для работы над СУ-24. На защите диплома у Госкомиссии к Муссе вопросов не было – все было изложено крайне ясно и обосновано. Только Павел Осипович спросил: - «А мог бы рассказать спецчасть проекта на родном – ингушском языке?». И Мусса рассказал, вызвав восхищение своего учителя. Тот искоса укоризненно поглядывал на некоторых своих сотрудников еврейской национальности, как бы говоря: «Вот посмотрите, он один на весь институт, а вас на каждой кафедре по несколько человек. А вы могли бы так?». Мусса Султанович никогда не определял отношение к людям по их национальной принадлежности. И тогда и сейчас он дружен с людьми разных народов и вероисповедания. А среди евреев было много ученых, которые помогали ему во многих вопросах. Просто этот случай запомнился ему на долго. А может и помог не забыть, что он ингуш.

П.О. Сухой предложил М.С. Мальсагову остаться работать в КБ в отделе фюзеляжа. Предложение было принято с благодарностью, и жизнь Муссы Султановича на долгие годы оказалась связана с конструированием военных самолетов. Мусса Султанович рассказывает:

            «В 1963 году в институте был организован отряд будущих космонавтов. Желающих было много, но по состоянию здоровья прошло только 10 человек, в том числе и я. В течение двух лет я прошел полную подготовку под руководством космонавта Комарова. В 1964 году, при зачислении в основной отряд космонавтов, мандатная комиссия отчислила меня из отряда. Мотивировали тем, что в анкете я не указал, что мой дед был кулаком»⁶.

 Член вузовского отряда космонавтов Мусса Мальсагов на космодроме

во время практических занятий.

            Дело в том, что в период создания колхозов в каждый сельсовет спускались нормы и планы, с указанием количества кулаков, середняков и бедняков на каждое

село. Но реальность нормам не соответствовала. Советские и партийные чиновники, в страхе оказаться зачисленными в «саботажники партийного курса», зачастую записывали в кулаки людей случайных, стараясь выбирать тех, кто, по их мнению, не будет мстить. Как многие невинные люди, попали в «кулаки» дедушка Муссы и его брат Гуди – оба всю гражданскую воевавшие за власть Советов, командиры партизанских отрядов Красной Ингушетии. До сих пор Мусса Султанович удивляется и не может понять, как эти сведения могли попасть в комиссию. Ведь даже сейчас все архивы отвечают на запросы о тех годах, что документы не сохранились.

            Не стоит говорить о тягостности этого момента. Но Мусса выдержал этот очередной удар судьбы и не сломался. Он продолжал работать в КБ,

принял непосредственное участие в разработке истребителей СУ-7, СУ-9, СУ-15,

Т-100 (прототип ТУ –144) и других самолетов.⁷

            В октябре 1967 года во время Израильско-Египетской войны многих специалистов КБ Сухого, Микояна и Яковлева направили в Египет и Ливан для оказания помощи в обучении летного состава и наземных служб армий этих стран. Среди командированных, был и Мусса Мальсагов. Он оказался в г.Джибуте вместе с несколькими дагестанцами. Обидно было побывать рядом со святыми местами, известными всему миру и не увидеть их. Мусса и его друзья-дагестанцы обратились к военному командованию Саудовской Аравии с просьбой о помощи в посещении Мекки. Арабы с удовольствием помогли братьям–мусульманам посетить святыни.

Государственное задание было успешно выполнено и М. Мальсагов вернулся к обычной жизни.

Талант и усердие в работе, доброта и уважительность в отношениях с коллегами сделали Муссу Султановича одним из самых авторитетных людей в КБ. Об этом свидетельствует тот факт, что в 1967 году парторганизация, в которой было более 500 человек, выбрала его своим руководителем.

В 1968 году Мусса Султанович закончил аспирантуру при КБ, защитил кандидатскую диссертацию с присвоением звания «кандидат технических наук».

За годы работы в КБ М.С. Мальсагов получил более 10 авторских свидетельств за новшества в проектировании истребителей. Среди них две награды международной авиационной выставки в Ле Бурже (Франция). Это: 1-Торсионная уборка створок «фюзеляжа при изменении стреловидности крыла», изобретение до сих пор находящееся на вооружении; и 2-«За оригинальность исполнения конструкции системы охлаждения камер сгорания двигателей при полете истребителей на скоростях 3МАХ» (1МАХ – скорость света)⁸.

Самолеты – это самая большая любовь Муссы Султановича. Но в конце 60-х годов началось повальное увлечение ракетостроением. «Я поддался этой болезни – рассказывает Мусса Султанович, - о чем сожалею до сих пор».

Но кто знает, может это было предопределенно? Может, не случайно, маленький Мусса видел, как зенитчики сбивают вражеский самолет, и восхищался ими?

В конце 1969-го года его пригласили в НИИ КБ ракетно-стартовых систем, где он проработал до пенсии. Уже в 1970 году он – руководитель испытаний на полигоне Капустин Яр, а в 1972-м – Член Государственной комиссии по приему на вооружение ракетных комплексов. С начала 1974-го года Мусса Султанович – головной технический руководитель летных испытаний ракет для атомных подводных лодок стратегического назначения, с 1975-го года он ответственный представитель

Генерального Конструктора на Тихоокеанском флоте, наблюдающий за эксплуатацией ракетных комплексов на атомных подводных лодках.

В 1981-м году Мусса Султанович окончил шестимесячные курсы Академии Генерального штаба МО СССР и получил звание полковника. В том же году был направлен уполномоченным от Военно-промышленной комиссии при ЦК КПСС и СМ СССР на ракетно-техническую базу ТОФ и возглавил государственный надзор за эксплуатацией ракетных комплексов.

Мусса Султанович один из ветеранов Службы гарантийного и авторского надзора за эксплуатацией баллистических ракетных комплексов морского базирования (СГАН), образованной более 30-ти лет назад.

За многолетнюю трудовую деятельность Мальсагов Мусса Султанович был неоднократно награжден грамотами, премиями, памятными подарками.

О вручении ему медали «Освоение целинных земель» и ордена боевого «Красного знамени» уже сказано выше. В 1976-м к ним добавилась медаль «За трудовое отличие», 1977-м – медаль «Доблестный труд» - «за непосредственное участие в операции по обезвреживанию радиоактивного изделия», в 1979 году – «За участие в обеспечении постоянной технической готовности стратегических комплексов морского базирования»- Почетной грамотой Главнокомандующего ВМФ СССР.

В 1981-м году Родина отметила М.С.Мальсагова присвоением ему звания «лучший инженер

КБ», а в 1982-м он стал «Лучшим инженером отрасли». Следующую награду наш земляк получил в 1985-м году – это была медаль «Ветеран труда». Возраст позволял уйти на пенсию, но Мусса Султанович продолжал трудиться и получать заслуженные награды. В 1987-м году он получил медаль «Заслуженный машиностроитель» и его имя занесли в книгу «Почетных работников Министерства транспортного машиностроения».

В 1989-м году Муссу Султановича награждают медалью Генерального конструктора Государственного ракетного центра им. В.П.Макеева, а в 1991-м Президиум Совета Федерации космонавтики вручает ему медаль им. С.П.Королева.

С 1993 года Мусса Султанович Мальсагов пенсионер, но это не человек рассказывающий байки на лавочке в парке отдыха за партией в домино. Он продолжает активно трудиться и закономерно продолжает получать награды.

В 1995 году он получил медаль имени Г.К.Жукова, а в 1996-м орден «300 лет Военно-морскому флоту России». В 1997-м медаль «300-летие Андреевского флага России» была вручена М.С.Мальсагову к его 60-ти летнему юбилею.

В этот день коллеги тепло поздравляли Муссу Султановича с круглой датой, преподносили подарки и цветы, сочинили для него прекрасные стихи, которые записали на специально изготовленную открытку с его портретом. Друзья и коллеги

отмечали его честность и надежность, смелость и умение идти до конца, основательность и пунктуальность, хозяйственность и деловитость.

Руководство благодарило за обстоятельность и точность в работе, за то, что как представитель КБ, он сумел завоевать истинное уважение морских офицеров, людей скупых на похвалу. Его в шутку прозвали «последним из Могикан Службы ГАН» и «Хозяином Камчатки». В речах постоянно звучали слова «Кавказ», «ингуши». Один из коллег сказал: «Мы уважаем тебя как представителя ингушского народа». А я думаю, что они и ингушский народ уважают за то, что у него есть такой представитель.

Теплая, дружеская обстановка встречи не имела ничего общего с казенным мероприятием. Она была пронизана любовью, радостью и юмора. На все хвалебные

слова в свой адрес Мусса Султанович отшучивался: «Все хорошее во мне вами воспитано, и плохое тоже вами заложено». А среди множественных пожеланий кавказского долголетия, всех благ и творческих успехов было и такое: «Трудится как можно дольше и результативнее, но чтобы мир как можно реже пускал в ход результаты этого труда!»⁹.

В 1998-м году Муссе Султановичу присвоено звание «Заслуженный испытатель ракетно-космической техники» с вручением соответствующей медали. В том же году в Москве вышла в свет книга Н.С.Кожухова и В.Н.Соловева «Комплексы наземного оборудования ракетной техники (1948-1998гг)», посвященная 50-летию конструкторского бюро транспортного машиностроения. Среди консультантов, которых авторы благодарили за оказанную помощь, был Мусса Султанович Мальсагов. На 142-143 страницах этого издания есть маленькая информация об этом нашем земляке и его фотография. Это было одно из первых упоминаний в печати об ингушском ученом.

Активным, полным сил и желания работать вступил Мусса Султанович в 21 век. Уже в 2001 году Президент РФ объявил ему «Благодарность за непосредственное участие в выполнении специального задания».

Есть в копилке наград Муссы Султановича и особо любимая – именной морской кортик, на лезвии которого выгравировано «Ракетчик Мальсагов М.С.», а на футляре красуется надпись «Мальсагову М.С. - заслуженному испытателю ракетно-космической техники». Этот ценный подарок получен совсем недавно 18 декабря 2003 года к 30-летию Службы ГАН (гарантийного и авторского надзора за эксплуатацией комплексов морского базирования). При этом в приказе командующего Тихоокеанскими флотом имя Мальсагова М. С. стоит первым, и он единственный из всех награжденных получил столь ценный подарок.

Мусса Султанович Мальсагов испытывал надежность сложной техники, а жизнь испытывала на прочность его самого. Чтобы добиться результата в работе, он был вынужден почти все жизнь провести вдали от малой Родины. Но он не забывал семью, своих родителей, братьев и сестер. При любой возможности старался навещать дом и могилы погибших на Великой Отечественной войне дяди Ахмеда и дяди Магомеда.

В деле братьев Ахмеда и Магомеда Мальсаговых, находящемся в музее краеведения с давних пор, есть фотографии, на которых Мусса Султанович отдает дань памяти этим героям.

Видимо за достоинство, с которым Мусса Султанович преодолевал все испытания, судьба подарила ему еще одну награду – дружную семью. Любя и ценя

всех своих родственников особую нежность он испытывает к сестрам. Он говорит: «Я в вечном долгу перед своими сестрами Марем (умерла в 2003г.), Мадиной, Радимхан, Маккой и Любашей, так как они подавали последний стакан воды моим родителям. Сестры тянули всю лямку по уходу за старыми родителями. Они достойны уважения и

потому, что и после смерти родителей жили так, что никто не может сказать слов укора им в след. Честь и хвала им».

Говорят, что каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сын. Дом Муссы Султановича крепок не только стенами, но и дружной семьей. Сад разбить он тоже успел. Но главное его дерево это творческая работа изобретателя, которая продолжает давать плоды. И сына он тоже вырастил.

Александр Муссаевич Мальсагов родился в 1968 году, окончил школу в 1975 году и по стопам отца отправился учиться в МАИ на факультет космонавтики. Специализировался на кафедре «жизнеобеспечение космических и летательных                                                                   аппаратов. Как и отец он совмещал учебу с работой научным сотрудником. Получив диплом в 1991-м году, остался работать на родной кафедре. Окончив аспирантуру, стал доцентом был избран доцентом кафедры и проводил большую работу со студентами филиалов МАИ на ракетных полигонах Байконур, Плесецк и Свободный. За успехи в творческой работе Советом Федерации космонавтики и Росавиакосмоса награжден медалью отрасли.

В середине 90х годов отношение к космонавтике стало недопустимо пренебрежительным. От безденежья и отсутствия перспективы молодые ученные уезжали за границу или уходили в коммерческие структуры. Александр сначала перешел работать в академию «Новые технологии», созданную И.А.Вольским, в отдел под руководством академика В.Адамовича. Написал десяток научных статей и выполнил компьютерное оформление книги В.Адамовича «Жизнь вне Земли». В 1997 году его пригласили работать в Совет Федерации в качестве консультанта внешэкономических связей с Юго-Восточной Азии. А в 1998 году – начальником отдела компьютеризации и информации одного крупного банка, где он продолжал трудился до конца жизни.

Муса Султанович Мальсагов – представитель генерального конструктора

На Тихоокеанском флоте.

Указом Президента Республики Ингушетия Муса Султанович Мальсагов награжден орденом «За заслуги» – высшей государственной наградой республики.

У Татархана Мальсагова было три сына. Двух из них унесла война. У третьего - Султана – тоже три сына и у каждого из них есть свои сыновья. Род Мальсаговых продолжается. И пусть он и все ингушские фамилии, и все люди, которые хотят жить честно и мирно множатся и здравствуют вечно. Пусть никто не теряет безвременно своих сынов и дочерей. Пусть в их двери не постучится страшное слово «война». Мусса Султанович всю свою жизнь служит именно этому. И хотя он прожил её вдали от родных мест, его сердце всегда с Ингушетией. Сегодня он говорит всем нам: «Перед Аллахом и своей совестью я честен в том, что где бы я ни был, никогда честь рода Мальсаговых не ронял и старался достойно представлять ингушский народ. Желаю своему народу благополучия, мира, мудрости наших стариков.

Да будет с нами Аллах!»¹⁰

Мусса Султанович Мальсагов – истинный наследник Великой Победы, одержанной нашим народом в Великой Отечественной войне, Победы за которую, среди множества именитых и безымянных защитников Родины, отдали жизнь два родных брата его отца, Ахмед и Магомед.

1.Документальный фонд ИГМК. Дф ВОВ., Д.57, док. 489-573.

2. СМ.: Архив Мальсагова М.С.

3. Из воспоминания Мальсагова М.С.

4. Из письма Мальсагова М.С.

5. Из личной беседы с М. С. Мальсаговым.

6. Там же.

7. Из личного архива М. С. Мальсагова.

8. Из личного архива и личной беседы с М. С. Мальсаговым

9. Из личного архива М. С. Мальсагова

10. Из личного архива и личной беседы с М. С. Мальсаговым.

ИСТОЧНИКИ:

Документальный фонд ИНГМ. Дф ВОВ. Д.57., док. 489-573.

Архив Мальсагова Муссы Султановича.

Семейный архив семьи Мальсаговых.

Личные беседы с М. С. Мальсаговым.

Заместитель директора ИГМК им.Т. Х. Мальсагова              З. М-С. Плиева